Опубликовано в журнале «Нефть России» (2011 г., № 2, С 112-117.)

В ТИСКАХ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ

В начале 30-х гг. ХХ века нефтяная промышленность оказалась заложницей необоснованных планов советского партийно-политического руководства

Александр МАТВЕЙЧУК, кандидат исторических наук, действительный член РАЕН


В первом номере журнала «Нефтяное хозяйство» за 1931 г. была напечатана обширная передовая статья председателя правления «Союзнефти» Георгия Ломова с лаконичным названием «Нефтяная промышленность перед расширенными заданиями». Центральным Комитетом ЦК ВКП(б) перед отраслью была поставлена невыполнимая задача всего за несколько лет совершить «большой рывок» и в завершающий год пятилетки выйти на рубеж годовой добычи нефти в 46 млн. т. Таким образом советские нефтяники оказались между «молотом и наковальней».

Метаморфозы планирования
В планах первой пятилетки (1928-1932) советской нефтяной промышленности было отведено значимое место. Партийно-политическим руководством СССР перед отраслью была поставлена задача, не только полностью удовлетворять растущие топливные запросы всех отраслей народного хозяйства страны, но также и обеспечить рост экспортных поставок нефтепродуктов. В декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) были утверждены Директивы по составлению Пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1928-1932 гг. Затем после длительной доработки первый Пятилетний план был принят XVI конференцией ВКП(б) в апреле 1929 г. и окончательно утвержден V Всесоюзным съездом Советов в мае того же года. В нем планировалось в 1932 г. выйти на рубеж годовой нефтедобычи в объеме 21,7 млн. тонн 1. Однако, уже через три месяца, в августе 1929 г. постановление Совета народных комиссаров СССР обязало отрасль «довести к концу первой пятилетки добычу нефти до 26 млн. тонн» (2).
Во исполнение этого же решения правительства 30 ноября 1929 г. приказом председателя ВСНХ СССР Григория Орджоникидзе было создано Всесоюзное объединение нефтяной и газовой промышленности "Союзнефть". Председателем правления нового объединения был назначен Георгий Ломов (Оппоков) (1888-1937), занимавший в 1923-1926 гг. должность руководителя «Нефтесиндиката СССР».
Следует особо отметить, что в 1929 1930 гг. последовательное принятие решений государственными и партийными структурами о резком увеличении плановых заданий для нефтяной промышленности происходило на фоне обостряющегося нефтяного дефицита в стране. Хотя в 1929 г. нефтяная промышленность СССР, добыв 13,7 млн. т. нефти, превзошла уровень 1928 г. в 11,6 млн. т. (3), тем не менее, экономика страны и население продолжали ощущать постоянный недостаток нефтепродуктов. Так как наряду с развертыванием широкомасштабных и энергозатратныx программ в xоде социалистической индустриализации, существенный объем нефти и нефтепродуктов, по-прежнему шел на экспорт, обеспечивая валютой потребности советского государства. Например, из произведенных на советских нефтеперерабатывающих заводах в 1929 г 1,6 млн. т. бензина почти половина (745,2 тыс. т. ) поставлена за границу. Из 3,3 млн. т. произведенного керосина на экспорт ушло 778 тыс. т. (23,6%) (4).
И это притом, что керосин был основным топливом для постоянно растущего тракторного парка. Так только за период 1921-1927 гг. из США в СССР было поставлено более 24 тыс. тракторов «Фордзон» 5. С 1923 г. на Путиловском заводе в Ленинграде начался серийный, а затем и массовый выпуск первых советских тракторов (5 тыс. штук в год), которые в массовом порядке сразу направлялись в коллективное сельское хозяйство страны. Согласно директивным указаниям советского правительства именно обеспечение топливных потребностей сельскохозяйственного машинного производства являлось приоритетной задачей для нефтяной промышленности. А для населения страны Советов, активно использовавшего в быту керосиновые лампы, примусы и керогазы, повседневной реальностью стали керосиновые карточки и длинные очереди к керосиновым лавкам
В 1930 г. на XVI съезде ВКП(б) (26 июня - 13 июля 1930 г.) хотя и были отмечены «тревожные факты недовыполнения качественных показателей хозяйственного плана» 6, но в тоже время под лозунгом «Пятилетку в четыре года!» по инициативе И.В.Сталина было принято решение о пересмотре первоначально утвержденных планов по всем отраслям промышленности в сторону существенного увеличения. Это в значительной степени коснулось и советской нефтяной промышленности, перед которой была поставлена задача, не только полностью удовлетворять растущие топливные запросы всех отраслей народного хозяйства страны, но также и обеспечить рост экспортных поставок нефтепродуктов.
В резолюции съезда сказано, что «Съезд признает необходимым в ближайшее же время добиться полной ликвидации топливного дефицита в стране. Съезд поручает ЦК провести мероприятия, направленные к решительному увеличению добычи всех видов топлива» 7. В этих целях должна быть обеспечена возросшая добыча нефти «на 37,8 % против 26,5% по пятилетнему плану и на 74% выше довоенного размера добычи» 8. В конкретных цифрах для советской нефтяной промышленности было запланировано увеличение объемов годовой нефтедобычи с 11,6 млн. т. в 1928 г. до 40 млн. т. в 1932 году (9).
Сомнения делегатов в осуществимости «невиданных доселе большевистских темпов перестройки технической базы промышленности» поспешил развеять генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин: «Могут сказать, что, меняя так основательно наметки пятилетнего плана, ЦК нарушает принцип планирования и роняет авторитет планирующих органов. Но так могут говорить только безнадежные бюрократы. Для нас, большевиков, пятилетний план есть лишь план, принятый в порядке первого приближения, который надо уточнять, изменять и совершенствовать на основании опыта мест, на основании опыта исполнения плана» (10).
Но и этот фантастический показатель годовой нефтедобычи в 40 млн. т. оказался для советского партийно-политического руководства еще неокончательным. Через три месяца, 15 ноября 1930 г. ЦК ВКП(б) принимает постановление «О положении в нефтяной промышленности», где «предлагает ВСНХ довести добычу нефти в 1933 г. до 45-46 миллионов тонн с тем, чтобы не менее 40-41 млн. тонн было получено со старых и новых площадей Закавказья и Северного Кавказа» 11. В целом следует отметить, что подобные ничем необоснованные изменения планов первой пятилетки для нефтяной промышленности неизменно в сторону увеличения, на фоне складывавшегося культа личности Сталина, осуществлялись в отрыве от имевшихся реальных возможностей отрасли и в силу наличия множества объективных причин не могли быть реализованы даже на половину.

Чекистский «кнут» для отрасли
У пытливого читателя не может не возникнуть резонный вопрос, каким же образом партийно-политическое руководство СССР, при отсутствии необходимых капитальных вложений, к концу пятилетки планировало обеспечить невероятный показатель годовой нефтедобычи в 46 млн. тонн? Изучение материалов 20-30-х гг. ХХ в. показывает, что для реализации этой цели уже на первом этапе партийно-политическое руководство СССР активно использовало политику «кнута и пряника».
В ряду «пряников» находились и орден Трудового Красного Знамени», учрежденный совместным постановлением ЦИК и Совнаркома СССР от 7 сентября 1928 г. и вручаемый «за большие трудовые заслуги перед Советским государством». Кроме того, постановлением Президиума ЦИК СССР от 6 апреля 1930 года был учрежден орден Ленина, высшая награда страны Советов. Не были забыты и средства материального стимулирования ударной работы рабочих и служащих. 11 сентября 1929 г. Совет народных комиссаров СССР принял постановление «О премировании за успехи, достигнутые в порядке социалистического соревнования рабочих и служащих», а через месяц, 13 октября было принято еще одно постановление «О премировании на предприятиях государственной промышленности». Особое внимание партийных и советских органов на основе «дальнейшего роста активности и трудового подъема широчайших масс трудящихся» уделялось идеологическому стимулированию трудовой деятельности.
А в качестве «кнута» были задействованы органы ОГПУ, которые приняли к руководству прямое указание И.В. Сталина: «Люди, болтающие о темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов» (12). И тем самым и была обеспечена база для проведения показательных судебных процессов над «нефтяниками-вредителями», теми, кто выражал сомнения в осуществимости «судьбоносных планов партии и народа».
В постановлении ЦК ВКП(б) от 15 ноября 1930 г. «О положении нефтяной промышленности», в первом же абзаце содержалось следующее утверждение: «...в течение длительного периода часть руководящего кадра специалистов нефтяной промышленности вела вредительскую работу» (13).
К тому времени уже больше года в застенках Лубянки томились старший директор Директората нефтяной промышленности ВСНХ СССР Иван Стрижов, его ближайшие сотрудники, а также большая группа инженерно-технических работников «Нефтесиндиката» и треста «Грознефть». В итоге вместе с арестованными ранее по делам «Геолкома» и «Промпартии» помощником директора Геологического комитета Николаем Тихоновичем, старшим геологом Николаем Ледневым и председателем Топливной секции Госплана СССР Виктором Ларичевым общее число подследственных составило 50 человек.
Еще до завершения дела в судебном порядке в советской прессе были даны категорические оценки не оставлявшие сомнений на трагический исход для судеб арестованных специалистов-нефтяников. Так один из сталинских соратников Глеб Кржижановский в своем докладе «Вредительство в энергетике», сделанном в ноябре 1930 г. отметил: «...вероятно, особо разительными успехами по линии вредительства могут похвастаться вредители-нефтяники. Еще в совсем недавнее время мы считали наше нефтяное хозяйство особо передовым, представляя его себе каким-то положительным оазисом по сдвигам технической реконструкции... И, тем не менее, оказывается, что здесь-то и было самое поганое вредительское гнездо, представлявшее мощную организацию от своего верховного научно-технического совета до низовых производственных ячеек включительно» 14..
25 ноября 1930 г. в газете «Известия» появилась статья академика И.М.Губкина под красноречивым названием «Сорвать строительство нефтяной промышленности вредителям не удалось». Затем в декабрьском номере журнала «За нефтяную пятилетку» за 1930 г., была помещена передовая статья Георгия Ломова, руководителя объединения «Союзнефть» под звучным заголовком «Вредительство в нефтяной промышленности», в которой была дана суровая оценка «вредительской работе части руководящих кадров».
Следует отметить, что подобное дело о вредительстве в нефтяной промышленности органы ОГПУ фабриковали и в Закавказье. 15 августа 1930 г. начальник секретно-оперативной части ЗакГПУ Лаврентий Берия представил председателю ЗакГПУ Станиславу Реденсу для утверждения дело «О контрреволюционной шпионской организации в Азербайджанской нефтяной промышленности», которую якобы возглавлял технический директор «Азнефти» инженер-технолог Фатулла Рустамбеков.
18 марта 1931 г. коллегия ОГПУ СССР вынесла суровый обвинительный приговор согласно 58-й статье всем обвиняемым во главе с Иваном Стрижовым по делу «О контрреволюционной шпионско-вредительской организации в нефтяной промышленности СССР». Смертный приговор был приведен в исполнение в отношении 7 человек, остальным обвиняемым высшая мера «пролетарского возмездия» была заменена на 10-летний срок заключения в лагерях ГУЛАГа. Подобные меры «пролетарского правосудия» коллегия Закавказского ГПУ применила в Тифлисе в отношении всех обвиняемых специалистов «Азнефти».

Нефтяные миражи и реалии «Союзнефти»
Председатель правления «Союзнефти» Георгий Ломов 18 декабря 1930 г. на пленуме ЦК ВКП(б) он пытался обратить внимание советского партийно-политического руководства на тревожный факт недостаточного финансирования отрасли: «Самая сумма капитальных затрат в нефтяную промышленность совершенно недостаточна. В прошлом году при сумме всех затрат в 3600 млн., фактически истраченных на капитальное строительство, нефтяная промышленность имела 347 млн. руб. капиталовложений. В этом году она имеет 330 млн. при 5,5 млрд. затрат! Уже эти цифры сигнализируют, что в этой области мы что-то сильно осаживаем назад» 15.
Последующее обращение руководителя «Союзнефти» к председателю ВСНХ Григорию Орджоникидзе о возможности увеличения капитальных вложений в нефтяную промышленность не привело к каким-либо значимым результатам. В ответ был получен «ценный» совет –устранить последствия «вредительства в отрасли», изыскать в полной мере отраслевые резервы, и взять на вооружение передовой опыт американской нефтяной промышленности.
В январском номере журнала «Нефтяное хозяйство» за 1931 г. была напечатана обширная передовая статья председателя правления «Союзнефти» Георгия Ломова с лаконичным названием «Нефтяная промышленность перед расширенными заданиями». В начале передовицы следует ритуальное предложение об успехах отрасли: «Вопреки вредительской работе, которую проводила часть руководящих кадров нефтяной промышленности, последняя благодаря энтузиазму и активности рабочих масс и честных специалистов достигла больших успехов по выполнению заданий второго года пятилетки» (16).
Далее автор перечислил основные отраслевые производственные показатели 1930 года, которые, несмотря на бравурное начало, свидетельствовали о непростой ситуации в отрасли: «Добыча нефти в целом за год составила 17,2 млн. т., что равно 99,8% программы и больше предыдущего года на 26,6%» (17). Иными словами, здесь ясно сказано, что план второго года пятилетки по нефтедобыче советской нефтяной промышленностью, все же не был выполнен, хотя и всего лишь на 0,2%. Подобная ситуация сложилась и с планом по буровым работам: «Пробурено на старых площадях 501 тыс. м. – 96, 65% программы…» (18) В отношении бурения на новых нефтеносных площадях положение оказалось еще более сложным: «программа выполнена лишь на 81,3% , пробурено разведочным бурением 80,1 тыс. м.» (19).
Затем Георгий Ломов на четырех страницах подробно изложил сложнейшие проблемы советской нефтяной промышленности, начиная с низкой скорости бурения до тяжелейшего положения с транспортировкой нефти и нефтепродуктов. Картина, представленная руководителем «Союзнефти», свидетельствовала о том, что отрасль находится в тяжелейшем положении и для ее модернизации по всем без исключения направлениям необходимы значительные финансовые средства. И, тем не менее, автор утверждал: «Учитывая наличие естественных ресурсов нефтяной промышленности, а также рост добычи за последний год и намеченную контрольными цифрами добычу на 1931 г., правительство постановило увеличить добычу в последнем году пятилетки до 45-46 млн. т. и вместе с 2 млн. т. газа общая добыча нефти и газа составит 47-48 млн. т.» 20. А в заключение статьи Георгий Ломов указал на то, что, по его мнению, может в полной мере восполнить недостаток финансовых и технологических ресурсов для выполнения пятилетнего плана: «Опираясь на растущую активность рабочих масс, на базе соцсоревнования и ударничества, нефтяная промышленность с успехом выполнит, возложенные на неё партией и правительством расширенные задания по нефти» 21. Однако, совсем иной «козырный туз» был припрятан руководителями отрасли для достижения цели и через три месяца эта карта вступила в игру.

Первоапрельское поздравление генсека Сталина
1 апреля 1931 г. в центральной партийной газете «Правда» на первой странице было напечатано приветствие Генерального секретаря ЦК И.В. Сталина: «Приветствую рабочих и административно-технический персонал Азнефти и Грознефти с выполнением пятилетки в два с половиной года. С победой, товарищи! Да здравствуют рабочие СССР, разбившие цепи капитализма и ставшие хозяевами своей страны! Да здравствует Советская власть! Да здравствует партия большевиков! И. Сталин» (22).
И здесь следует напомнить, что на последний год пятилетки директивами партийно-политического руководства СССР непосредственно для бакинского и грозненского нефтяных районов был определен годовой рубеж нефтедобычи в 40 млн. тонн. В этом случае возникает закономерный и недоуменный вопрос. Что же такое сверхъестественное в нефтедобыче могло произойти на промыслах бакинского и грозненского нефтяных районов всего за три месяца 1931 года, если даже планы предыдущего года были не выполнены? И каким образом, руководству «Союзнефти» удалось убедить генсека Сталина, что отраслью досрочно было выполнено грандиозное пятилетнее задание?
Изучение документальных источников показывает, что, очутившись в сложном положении и постоянно помня о «кнуте» ОГПУ, для выполнения пятилетнего плана руководители советской нефтяной промышленности сделали ставку на всемерное наращивание фонтанной добычи.
Уже в 1930 г. доля фонтанной нефти в общем объеме советской нефтедобычи возросла до 47,55% по сравнению с 32,45% в 1927 году (23). Именно это в значительной степени позволило увеличить объем нефтедобычи на 26,6% и вплотную приблизиться к контрольным цифрам пятилетки 1930 г., при недовыполнении плана всего 0,2%. С началом 1931 г. наращивание фонтанной добычи на советских нефтяных промыслах приобрело еще более интенсивный характер. Для этих целей в ход шло все. И если в 1930 г. среднесуточная добыча составляла 27 тыс. т. то всего за три месяца 1931 года за счет фонтанной нефти она была доведена до 58 тыс. тонн (24). Наиболее высокий уровень объема фонтанной нефти (80%) был достигнут в Грознефти 25. А всего в марте 1931 г. на советских промыслах было добыто 1 млн. 158 тыс. т. нефти (26).

Этот результат руководством «Союзнефти» был доложен председателю ВСНХ Г.И. Орджоникидзе, с заверением о том, что подобный показатель будет, не только удержан, но и увеличен еще в несколько раз. В справке, которая была подготовлена ВСНХ, наряду с рекордными показателями «Азнефти» и «Грознефти» за первый квартал 1931 г. была указана и цифра суммарной отраслевой нефтедобычи за первые годы пятилетки (1928-1930 гг.) которая составляла как раз 40 млн. тонн. Сейчас трудно найти ответ, каким образом в ходе прохождения по бюрократическим лабиринтам ВСНХ и партийного аппарата показатель суммарной добычи нефти за первые три года пятилетки был представлен генеральному секретарю ЦК ВКП(б) Сталину в качестве уже достигнутого объема годовой нефтедобычи. Но произошло это именно так, и в результате чего последовало первоапрельское поздравление «вождя советских народов» бакинским и грозненским нефтяникам «с выполнением пятилетки в два с половиной года».
Следует отметить, что сразу через два дня и также в газете «Правда» было опубликовано обширное поздравление нефтяникам от «беспартийного пролетарского» писателя Максима Горького: «Горячо поздравляю товарищей рабочих-мазутчиков Баку с прекраснейшей победой! Товарищ Сталин сказал, что у нас есть все объективные условия для победы социализма и дело за условиями субъективными. Эти условия целиком сводятся к двум: одно из них - сознание рабочим классом цели своего героического труда, другое — сознание, что для концентрированной трудовой энергии нет препятствий, которые она не могла бы преодолеть. Вы, товарищи, выполнив пятилетку в два с половиной года, доказали, что оба эти условия у нас налицо. Ваша победа послужит вдохновляющим примером для рабочих всех областей промышленности, добывающей и обрабатывающей. Вашей победой вы ещё раз сказали врагам Союза Советов, как богатырски выросли вы за тринадцать лет, как велика ваша сила, как организована воля. Привет победителям! Путь от победы к победе становится всё свободнее, шире! Да здравствуют победители и вожди их! Максим Горький» (27).
А на первом Всесоюзном съезде Союза рабочих нефтяной промышленности СССР, прошедшем в Баку 15-20 апреля 1931 г., и доклад и все выступления были посвящены только одной теме - «славной победе нефтяной промышленности». Съезд принял решение об очередных задачах профсоюза нефтяников и призвал всех его членов «к дальнейшей борьбе за выполнение плановых заданий».

От «триумфа» до провала
Результаты работы нефтяной отрасли, которой отводилось место «маяка пятилетки, были чрезвычайно высоко оценены советским партийно-политическим руководством. Уже 31 марта 1931 г. Президиум ЦИК СССР наградил объединения «Азнефть» и «Грознефть» орденами Ленина, в то время высшей наградой страны. Также орденами Ленина и Трудового Красного Знамени были удостоены 55 работников «Азнефти» и 35 - «Грознефти», включая руководителей объединений Михаила Баринова и Сергея Ганшина.
В течение апреля 1931 г. последовала череда разнообразных местных награждений, почетные грамоты, переходящие красные знамена и вымпелы были вручены лучшим производственным подразделениям и ударникам социалистического соревнования.
Вскоре руководители нефтяной промышленности получили новые назначения. Так председателю правления «Союзнефти» Георгию Ломову был доверен высокий пост заместителя руководителя Госплана СССР. А его место в объединении занял Сергей Ганшин (1895-1937), ранее возглавлявший «Грознефть», показавшую «яркий пример самоотверженной борьбы за выполнение пятилетнего плана».
Программная статья нового руководителя отрасли С.М.Ганшина «В борьбе за нефтяную пятилетку» была напечатана в журнале «Нефтяное хозяйство» (№ 4-5, 1931 г.). Не снижая прежнего пафоса, он писал: «Один из передовых отрядов пролетариата СССР – нефтяники – своим победоносным наступлением на фронте хозяйственного строительства на деле доказали силу и мощь рабочего класса и правильность генеральной линии партии… Новой расширенной нефтяной пятилеткой предусматривается добыча нефти на последний год пятилетки в 46 млн. т. Выполнение этой пятилетки позволит не только полностью удовлетворить потребность внутреннего рынка, но и без ущерба для этого рынка еще более развит нефтеэкспорт» (28).
И, несмотря на то, что «вредители именно нефтяную промышленность избрали одним из главных для своих подрывных операций», автор выразил полную уверенность «в активности рабочих масс, в дальнейшем развертывании социалистического соревнования и ударничества, в дальнейшей борьбе за технику - залог выполнения нового, расширенного плана нефтяной промышленности» 29.
Однако, вскоре вести с бакинских и грозненских промыслах стали «холодным душем» для руководства «Союзнефти», нефтяные фонтаны стали иссякать с катастрофической быстротой и вследствие этого резко снизились показатели суточной добычи. План третьего квартала был «с треском» провален. Первой реакцией советского правительства стала очередная аппаратная реорганизация. 8 октября 1931 г. Президиум ВСНХ СССР принял решение о расформировании Всесоюзного объединения "Союзнефть" и о создании Главного управления по топливу с наличием в нем Нефтяного сектора, который возглавил Сергей Ганшин. В адрес бакинских и грозненских нефтяников потоком пошли телеграммы и письма требованием, немедленно принять меры к преодолению отставания по выполнению пятилетнего плана.
Грозные директивы ЦК ВКП(б) и ВСНХ не помогли делу, нефтяные фонтаны продолжали угасать. В итоге за весь 1931 г. в СССР было добыто лишь 22 млн. 392 тыс. т. 30 нефти и ни малейших перспектив удвоить этот объем в следующем году уже не было. Таким образом, мыльный пузырь «прекраснейшей победы» советской нефтяной промышленности лопнул, а вместе с ним растаяли без следа и грандиозные планы покорения нефтяного Олимпа.
После триумфальных речей, статей и массовых награждений советское партийно-политическое руководство стояло перед нелегким решением, как скрыть провал нефтяной пятилетки? И это удалось сделать нехитрым способом. На XVII конференции, состоявшейся 30 января — 4 февраля 1932 г., была принята резолюция «Итоги развития промышленности за 1931 г. и задачи на 1932 г.» И в ней прежние фантастические показатели годовой нефтедобычи в 46 млн. т. попросту испарились. Более того, вообще исчезли какие-либо конкретные цифры по нефтяной промышленности. Основная задача для отрасли была сформулирована в расплывчатых, общих словах: «Быстрый рост автотракторного парка требует дальнейшего развития добычи и переработки нефти, дальнейшей реконструкции нефтяной промышленности, перехода на глубокое бурение, усиления разведок в новых районах и безусловного выполнения производственной программы 1932 года» (31).
А через два года на XVII съезде ВКП(б) в докладе Председателя Совнаркома СССР Вячеслава Молотова все же был назван объем нефтедобычи за 1932 г. , который (вместе с газом) составил всего 22,1 млн. тонн (32). И даже здесь советское партийно-политическое руководство не признало, что в итоге плановое задание первой пятилетки нефтяной промышленностью не было выполнено даже наполовину. Хотя косвенное признание провала можно найти в эмоциональной речи на этом съезде наркома Григория Орджоникидзе: «Вот грозненцы все время хвастали, что в 2 1/2 года выполнили пятилетку. Ну, а после 2 1/2 лет нам разве нефть не нужна? Нужна. А они сократили добычу нефти… Что касается Грозного, то надо сказать, что здесь до сих пор топчутся на месте и даже идут назад. Грозненцы - пока у них били фонтаны - готовы были рапортовать всему миру, а как фонтаны прекратились, оказалось, что они не умеют ни бурить, ни добывать. Так, товарищи, продолжать дело нельзя» (33).
ГУЛАГовский итог первой пятилетки
8 января 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О привлечении к уголовной ответственности за предоставление неверных сведений о выполнении народнохозяйственных планов». К этому времени полным ходом органы ОГПУ уже вели следствие в рамках нового дела «О контрреволюционной вредительской, диверсионной и шпионской организации в нефтяной промышленности и системе Нефтеторга». По указанию партийных органов шел поиск очередных «нефтяников-вредителей», коварно сорвавших планы первой пятилетки. К началу апреля 1932 г. в Москве было арестовано 19 ответственных сотрудников Нефтяного сектора ГУП ВСНХ СССР. Среди них были руководители ключевых направлений: Густав Сороковер, начальник промысловой секции; Наум Нейман, начальник заводской секции; Александр Бондаревский, руководитель группы перспективного планирования; Иван Куприянов, заведующий товарной группой; Соломон Тверский, начальник транспортно-плановой секции.
Следствие длилось более года и 16 марта 1933 г. заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода направил генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину докладную записку с приложением показаний арестованных нефтяников. Оказалось, что лубянские «мастера заплечных дел» выявили очередную «вредительскую, диверсионную и шпионскую организацию в советской нефтяной промышленности», нанесшую «огромный вред осуществлению планов строительства социализма в стране». В записке ОГПУ было отмечено, что всего по этому делу было арестовано в Грозном, Баку, Самаре и других городах 144 человека (34).
Чекисты особо подчеркнули, что в составе «вредителей», наряду со инженерно-техническими работниками, вели «подрывную» деятельность и квалифицированные рабочие: «Структура ликвидированной ныне к.р. организации нефтяной промышленности отличается от ранее вскрытых к.р. организаций (1930 г.) в нефти том, что она имеет широко разветвленную «низовку», состоящую из бывших кулаков и белогвардейцев, осуществлявших диверсионные акты по заданию инженеров – членов вредительской организации» (35).
В конце сентября 1933 г. в Москве коллегия ОГПУ вынесла суровый приговор по делу «О контрреволюционной вредительской, диверсионной и шпионской организации в нефтяной промышленности и системе Нефтеторга». 14 обвиняемых были приговорены к расстрелу, высшей мере «пролетарского суда». Учитывая «раскаяние осужденных» расстрел был заменен 10-летним сроком лагерного заключения. Остальные подсудимые получили различные сроки заключения: от 8 до 5 лет. После завершения процесса осужденные были направлены в различные лагеря ГУЛАГа (36).
Через 24 года 23 марта 1957 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР изучив обстоятельства дела, отменила все решения Коллегии ОГПУ от 29 сентября 1933 г. «за отсутствием состава преступления»
Сегодня с позиций нашего времени можно отметить, что лишенные всякой реальной основы планы первой нефтяной пятилетки, навязанные советским партийно-политическим руководством, вызвали в отрасли перенапряжение сил трудовых коллективов нефтяников, создали серьезные диспропорции в развитии нефтяного производства, усугубив и без того имеющиеся проблемы в отрасли.

Примечания
1. Контрольные цифры пятилетнего плана промышленности на 1928/1929 –1932/1933 гг. М., 1929. С. 12.
2. Иголкин А.А. Нефтяная политика СССР в 1928 –1940 г. М., 2005. С. 28.
3. Нефтяная промышленность СССР. М., 1958. С. 14.
4. Легат В. И. Шох П. М. Нефтяной экспорт и его значение в советском хозяйстве. М Л., 1930. С. 76.
5. Энциклопедия российско-американских отношений. XVIII- ХХ века. М., 2001. 575.
6. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М. 1984. Т.5, С. 150.
7. ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1939, С. 415.
8. Там же. С. 413
9. Ломов Г.И. Пути развития нефтяной промышленности. М. 1930. С. 4.
10. Сталин И.В. Сочинения. М. 1949. Т. 12. С. 348.
11. Нефть страны Советов. М., 2005. С. 577.
12. Сталин И.В.. Вопросы ленинизма. М., 1939. С. 369.
13. За нефтяную пятилетку. 1930. № 15. С. 1.
14. Кржижановский Г.М. Вредительство в энергетике. М., 1931. С. 12-13.
15. Цит. по: Индустриализация СССР. Новые материалы. М., 1999. С. 78-79.
16. Ломов Г. Нефтяная промышленность перед расширенными заданиями. // Нефтяное хозяйство. 1931. № 1. С. 1.
17. Там же С. 1.
18. Там же С. 1.
19. Там же С. 1.
20. Там же С. 2.
21. Там же С. 4.
22. Сталин И.В. Сочинения. М., 19 Т. 13. С.45.
23. Нефтяное хозяйство. 1932. № 7. С. 4.
24. Нефтяное хозяйство. 1931. № 4-5. С. 1.
25. Иголкин А.А. Указ. соч. С. 33.
26. Там же С. 33.
27. Правда. 1931. № 92. 3 апреля. С. 1.
28. Нефтяное хозяйство. 1931. № 4-5. С. 1, 2.
29. Там же С. 3.
30. Иголкин А.А. Указ. соч. С. 52.
31. ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1939, С. 483.
32. Стенографический отчет XVII съезда Всесоюзной Коммунистической Партии (б). М., 1934. С. 348.
33. Там же. С. 217.
34. Евдошенко Ю.В. Неизвестное «Нефтяное Хозяйство» 1920-1941 гг. М., 2010. С. 163.
35. Там же. С. 163.
36. Там же С. 164.